Два веса, две мерки [Due pesi due misure] - Лев Вершинин

ЛЮБОВЬ С МНОЖЕСТВЕННОСТЬЮ ВКЛАДОВ

Перевод Г. Смирнова.

Пляжная компания

— Предки мне с этой девственностью всю печенку проели, — заявляет девица в бикини и с золотой цепочкой на животе. — Некоторых вещей отец на дух не выносит. Стоит, например, моей замужней сестре — у нее уже двое детей — завести дома разговор о противозачаточных средствах, как отец говорит: «Хорошо-хорошо, давай сменим пластинку». Он теряется от одного слова «противозачаточный».

— А сколько у него детей? — спрашивает один из юнцов в закатанных по колено джинсах.

— Пятеро, — отвечает девушка.

— Значит, он каждый раз терялся, — замечает кто-то, и на лицах всей компании, развалившейся в шезлонгах приморского бара, появляются слабые улыбки — видимо, они считают остроту вполне приемлемой.

Я наблюдаю за группой молодых людей, приехавших сюда на отдых. Эта «пляжная компания» не вылезает из бара, потому что под тентами полно мамаш, тщетно призывающих своих малышей не кидаться песком. Не все восемнадцатилетние, повзрослевшие благодаря выборам,[18] завоевали право отдыхать самостоятельно (поездка в Калабрию автостопом значит для них гораздо больше, чем неделя, проведенная в Югославии под крылышком родителей, пусть сравнительно молодых, энергичных: все равно это мама и папа с их неизбежным распорядком дня, теплой кофточкой, расспросами, надзором, запретами, упреками). Легче было добиться права на голосование, чем разрешения ехать куда глаза глядят: испуганное лицо мамы, нахмуренные брови папы одерживают верх, по крайней мере еще на одно лето.

Итак, я присоединяюсь к этим молодым людям, отдыхающим в семейном кругу на пляжах Адриатики или Тирренского моря, и наблюдаю за ними. У них своя компания, отчего кажется, будто они независимы. Я хожу с ними в бар, в дискотеку, к одному из них напросился на сосиски: у него «предки» куда-то ушли. Я не слишком вникал в их жизнь, но кое-какие ее особенности все же подметил. Утвердившись в своих впечатлениях, я открыл немало неожиданных для себя истин. В пляжной обстановке возрастным водоразделом является не столько факт недавнего голосования, сколько количество штрафов, уплаченных регулировщикам: тот, кому не исполнилось восемнадцати, платит пять тысяч лир за девчонку, примостившуюся на заднем сиденье мотоцикла. Комплекс дорожного штрафа весьма распространен среди молодежи. В мои времена подростки, которые ухаживали за девушками постарше себя, просто-напросто добавляли себе годик-другой, не опасаясь, что их разоблачат на первом же перекрестке.

Итак, прежде всего в глаза мне бросился конформизм этого лишенного каких бы то ни было табу поколения. Например, еще сохраняется ритуал представления новичков. Я думал, что достаточно сказать: «Привет, меня зовут Карло, можно к вам присоседиться?» Но я слышал, как шестнадцатилетние светские львицы с негодованием шептали своим дружкам: «Ну и нахал!»

— Если он так красив, что конец света, — призналась мне одна молоденькая блондинка, — то можно обойтись и без представления. Видали! Красавчикам, выходит, достаточно одного взгляда, а простым смертным без церемоний не обойтись. Пляжная компания — это своего рода клуб «Ротари»: девушка, нашедшая себе парня на стороне, добивается негласного одобрения от товарищей по пляжу, у которых есть множество способов дать новичку отставку, к примеру: «В общем, неплохой парень, но немного не того».

Ритуал с дискотекой тоже, как мне кажется, не претерпел по сравнению с прошлым больших изменений: наметив себе девушку, которой он собирается «пудрить мозги», парень советуется с друзьями — брать на абордаж или не брать? «По-моему, она тебя пошлет». «Посылание» — иначе говоря, отказ — раньше совсем не считалось чем-то ужасным (особенно после песенки Челентано «Спасибо, лучше не надо»). Теперь же я, напротив, замечаю, что это для юных кавалеров просто кошмар:

— После двух-трех «посыланий» становишься «недоноском», — объясняет мне один из моих знакомых, — тебя поднимают на смех и двадцать дней на море из жизни можешь выкинуть.

Не пошлют — танцуй себе на здоровье. За шейком не поговоришь, потому что стереофоника гремит вовсю. Девушка на тебя не смотрит, так как смотреть на партнера, не говоря ни слова, — это обязывает. Приходится ждать окончания танца, чтобы пригласить ее в бар и угостить джином с кока-колой.

— В девяти случаях из десяти, — говорит мне Альберто, — тебя предупреждают, что в городе есть постоянный парень. Но если она идет с тобой танцевать каждые полчаса, значит, положила глаз.

В этом случае уже можно кое-что себе позволить, но большинство ребят, по их собственному признанию, не торопятся проявлять инициативу. Именно девушка должна дать понять, что она согласна: слегка пожать партнеру руку или склонить голову ему на плечо. Девушки гораздо увереннее в себе: им «посылание» не грозит.

— Если я прижму ее к себе, — говорит один семнадцатилетний парень, — то как бы чего не вышло.

Застенчивость подростков кажется мне чересчур патетической. По правде говоря, это неблагодарный возраст. До восемнадцати ты можешь быть только приятелем, по-настоящему девиц волнуют двадцатипятилетние.

— Знаете, почему девчонки ниже нас? — обращается ко мне парень-подросток, пытаясь научно объяснить свою юношескую неполноценность. — Да потому, что они раньше достигают половой зрелости и перестают расти. Это все равно что в кастрюлю с кипящими спагетти налить холодной воды: варка сразу прекратится.

Когда я спрашивал девушек, жалко ли им своих робких ухажеров, они отрицательно качали головой. Должно быть, жалости научаются гораздо позже.

Мужская скованность, как объясняют участники «круглых столов», порождается женской напористостью. Когда в компании разговор заходит о сексе, девицы подавляют всех своей эрудицией: специальные рубрики в женских журналах со схемами эрогенных зон многому их научили. В журналах же по мотоциклетному спорту или баскетболу подобных рубрик пока еще нет. Нерешительность сильного пола просто поразительна. Особенно в интимных обстоятельствах.

— Я уже два или три раза побывал в доме свиданий, — признается мне мой собеседник, — но у меня все равно каждый раз дрожат коленки.

В компании парни, несомненно, чувствуют себя львами, но куда что девается, когда парень остается с девушкой наедине ночью на пляже. Плечом к плечу легче преодолеть застенчивость. Времена изменились — теперь парни поверяют друзьям секреты, советуются друг с другом. Более робких подбадривают — не дрейфь, она в тебя втюрилась, просила ничего тебе не говорить. Даже в самых деликатных, так сказать технических, вопросах проявляется мужская солидарность: не справился, плюнь — со всяким может случиться, и у меня так бывало.

Эти юнцы с их сентиментальными проблемами и нерешительностью — настоящее бедствие для семьи. Я слышал, как одна мамаша рассказывала подруге.

— Паоло спросил меня вчера, какие у меня духи. Я удивилась. Да все те же, говорю, что и пять лет назад. А он мне. «У тебя духи как у Элизабетты». Представляешь, не у Элизабетты мои духи, а у меня Элизабеттины… Мальчик совсем не в себе!..

Отцы тоже не находят себе покоя: их отпрыски влюбляются, как во времена «Унесенных ветром», а родительские мечты рисуют их в окружении фотонатурщиц и шикарных девиц, работающих по вызову. Да, следовало бы задать сынку хорошенькую головомойку: послушай, не пора ли тебе взяться за ум?

Отцы и матери, отдыхающие с дочерьми на море, притворяются беззаботными, однако им с трудом удается договориться о времени возвращения любимого дитяти домой, они с беспокойством расспрашивают, что это за тип, который будет ее провожать, сколько ему лет, чем занимается его отец. Советую таким родителям подальше обходить шезлонги, где сидит компания их дочери. До их ушей может долететь потрясающая фраза вроде, надо же, чтобы у Мануэлы ее дела случились именно накануне.

Зачастую вольность ограничивается одной болтовней: такое откровенное заявление, возможно, лишь попытка Мануэлы избавиться от комплекса неполноценности: ведь вчера, к ее великому сожалению, ей пришлось подчиниться комендантскому часу, введенному отцом, и вернуться домой в полночь. Для некоторых девушек равноправие полов сводится к свободе употребления некоторых выражений, к упоительному праву наравне с парнями говорить: «Это не фильм, а какой то бордель». Я воздержусь от излишних комментариев по поводу молодежной лексики — об этом уже столько писали. Но я заметил, что дело не идет дальше словесных непристойностей. Я видел письма, полученные от далекого друга или подруги. Они полны нежных излияний: «Как мне не хватает тебя!», «Любовь моя, я только и думаю о тебе».

Верность постоянному партнеру хранится неколебимо. С пляжными знакомыми развлекаются — и баста. Катаются на машине, на лодке, ходят в кино, на танцы. Временами, правда, пляжное знакомство принимает весьма серьезный оборот. Но такое случается и со взрослыми.